В настоящее время большинство авиакомпаний России пользуются услугами иностранных провайдеров систем бронирования: "Аэрофлот" работает с американской Sabre, S7 и "Уральские авиалинии" — с испанской Amadeus, "Победа" — с американской Navitair. Исключение — Utair, работающая с российской "Сирена-трэвел", и авиакомпания "Азимут", провайдером которой является Национальная система бронирования (разработана "Ростехом" совместно со структурами владельцев аэропорта Внуково).

Несколько лет назад президент Владимир Путин поручил подготовить изменения в законодательство таким образом, чтобы российские перевозчики могли работать только с теми провайдерами, которые хранят персональные данные пассажиров на серверах в РФ. Подразумевалось, что это обеспечит конфиденциальность данных, окажет противодействие актам незаконного вмешательства в области транспортной безопасности.

Ответственным за подготовку постановления был Минтранс. Ранее в ведомстве заявляли, что локализация будет происходить в три этапа. На перовом этапе — в 2019 году — иностранные провайдеры должны создать СП с преимущественным правом владения российскими резидентами. В 2019-2020 гг. нужно обеспечить перемещение и размещение на территории РФ серверов и систем передачи данных. До конца 2021 года должны быть выполнена "миграция персональных баз данных и всех технологий на территорию России".

В мае о ходе подготовки постановления премьеру докладывал замглавы Минтранса РФ Александр Юрчик. Он признал тогда, что процесс затянулся: первоначально проект документа должны были внести в правительство в конце 2017 года, однако его согласование сопровождалось спорами. В ходе совещаний "замечания представителей авиационной отрасли входили в противоречие с позицией заинтересованных и компетентных федеральных органов исполнительной власти: Национального антитеррористического комитета, ФСБ, Минкомсвязи, Роскомнадзора и МВД России", объяснял Юрчик.

Но Медведева тогда такой ответ не устроил. "Я понимаю, могут быть расхождения и с иностранными структурами, которые отвечают за эти вопросы, и у нас могут быть расхождения между позициями ФОИВов, позицией бизнеса. Но три года — это недопустимо долго. Это означает, что никто этим по-серьезному не занимался", — заявил тогда премьер.